Дорога до дома казалась бесконечной. Когда Ангелина жила в фамильном поместье, то практически весь мир замыкался в пределах его обширной территории, ну, ещё дороги в Петербург иногда. А теперь, пытаясь вернуться домой, девушка видела вокруг себя такой разный и огромный мир: где-то шли бои, а где-то безмятежность ничего не нарушало, кроме их экипажей, ползущих по пыльной просёлочной дороге в неизвестность.
За окном экипажа сменяли друг друга города, поля, степи, перелески и так до бесконечности, будто в калейдоскопе. Только Геля уже себя не утешала наивно, что всё скоро кончится. она просто приняла это, как данность и безропотно терпела, помогая другим, окружая вниманием и заботой маленького Митеньнку и пожилую нянюшку. Всё-таки, не смотря на то, что титул был у брата, самой старшей была Прасковья Григорьевна, а слушали больше всех чужестранца-дядю, девушка чувствовала себя обязанной заботиться о своих близких, поэтому так часто Митеньке отдавался лучший кусочек, самое тёплое одеяло и самое безопасное место. Но так, чтобы исподволь, будто бы и не специально, иначе маленького графа можно было и обидеть такой заботой.
Экипаж потряхивало на просёлочной дороге, а Ангелина, пока нянюшка спит, умудрялась читать в оригинале томик шекспировских сонетов, изредка переводя взгляд то в окно, то на своих "домашних", занимающихся своими делами. Иногда, когда они с дядей пересекались взглядом, Геля молча улыбалась, и щёки её чуть краснели. Николас же тоже отвечал улыбкой на улыбку и снова погружался в раздумья.
Экипаж ощутимо тряхнуло на одном из ухабов. Няня всхрапнула и резко проснулась, тут же начав шарить подслеповатыми глазами по салону.
- Ась? Уже приехали?
- Нет, нянюшка, дорога. Отдыхайте.
- Вот я и говорю, нешто приехали ужо. Дороги, как в родном селе, нигде живого места не осталось... - женщина поёрзала на сидении и снова закрыла глаза, вызывая недоумение Николаса, который и так был несколько притеснён таким крупногабаритным соседством.
Геля хихикнула на замечание, прикрывая лицо книгой.
- Что сказала ваша няня? - поинтересовался дядя.
- Ммм... Она чувствует себя здесь, как дома, - немного подумав и стараясь сохранить серьёзный вид, перевела Геля.
А тут, как раз, подал голос Митенька. Геля обернулась к нему с ласковым взором, внимательно выслушав мальчика. Ну. что ж, надо было отдать ему должное: в изобретательности и трогательной заботе Митеньке сложно было отказать.
Обменявшись с дядей понимающими взглядами и улыбкой, Ангелина решила подыграть. Всё-таки нужно было, чтобы братик чувствовал себя джентльменом, а не маленьким ребёнком.
- Да, дядя, признаться, Митенька прав. Я бы не отказалась от небольшой остановки, дабы мы все чуть отдохнули и перекусили. Да ведь, Митенька? - обратилась она к брату, ища поддержки.
- Если вы изволите, конечно..., - скромно добавила блондинка, оправляя складки дорожного пратья в мелкую коричнево-жёлтую полоску.
Дядя изволил и экипаж, замедлив ход, вскоре остановился.
- Митенька, ты мне не поможешь? - поинтересовалась Геля, открывая дверцу со своей стороны, - Только не уходи далеко. Я не хочу оставаться здесь одна, - попросила Ангелина.
- Что? Мы приехали? - няня снова проснулась.
- Нет, мы решили прогуляться и поесть. Вы с нами, нянюшка?
- Вы решили или у этих чертей опять... как его... чаепитие с кренделями пятичасовое?

В отличие от няни, Геле особая помощь при спуске из экипажа не требовалась, но девушка считала, что в её обязанности тоже входит прививать маленькому графу хорошие манеры, дабы в женском обществе он не ударял потом в грязь лицом от незнания или робости.
Легко спрыгнув с подножки, девушка оправила юбки. Чувствовать под ногами твёрдую землю после долгого сидения было непривычно.
- Вы очень любезны, дорогой граф, - одобряюще улыбнулась девушка и присела в лёгком реверансе.
Чаще всего, когда брат и сестра были в кругу близких родственников или наедине, Геля звала брата на "ты" и исключительно "Митенька". "Вы" и "граф" она приберегала для незнакомого общества либо для подобной ситуации, когда Митеньке должно было вести себя по-взрослому.
А вот Прасковью Григорьевну извлечь из экипажа было сложнее. Пожилая женщина охала, ахала, не зная, за что ухватиться вперёд: то ли за Николаса, то ли за многочисленные юбки. Наконец, экипаж несколько накренился на рессорах от тяжести, и Прасковья Григорьевна оказалась на земле.
- Ох, ты ж! Да неужто! - няня поправила сбившийся платок, - Благодарствую! - обратилась она к лорду Стаффорду, а отходя, пробурчала:
- Ох, и худосочный англичанишка... Не то что наши мужики дворовые. А тут...? Тьфу... одни слёзы.
Геля стояла чуть в сторонке, едва сдерживая улыбку.
- А ты чего хохочешь? Лиса! - няня погрозила девушке пальцем, но сама улыбки не сдержала.
- Нянюшка, а пойдёмте с нами? Тут и без вас разберутся гувернёры.
- Старая я за вами бегать ужо. Я туточки в тенёчке лучше посижу.
Ангелина послушно следовала за братом, оглядываясь по сторонам и вполуха слушая его бесконечные вопросы к лорду Стаффорду. Ей, конечно, тон дяди оптимизма не вселял, поэтому девушка едва заметно хмурилась.
- Не понимаю я... к чему вообще эта война? Почему нельзя жить в мире?! Кругом такая красота! - Геля присела и сорвала какой-то меленький лазоревый цветок.
- Митенька, ты только посмотри! У нас и нет таких дома...
Девушка позволила Мите рассмотреть цветочек в своих руках, а затем легонько ударила мальчишку по носу этим цветком.
- Догоняй! - подхватив юбки, смеясь, бросилась бежать на другой край поляны.

А "Гелья" и не хотела этого понимать. Почему её папенька должен был погибнуть, как сотни и тысячи других людей, которые неплохо жили собственной жизнью и без Наполеона?!
Она бежала быстро-быстро, будто желая обогнать ветер, чтобы с ним остались её эти невесёлые думы.
"А что, если Митеньке однажды тоже придётся воевать?" - любящее сестринское сердце неприятно сжалось в груди в трепещущий комок.
Остановившись на окрик брата, девушка обернулась, раскинула руки и дождалась, пока Митенька не окажется в её крепких объятиях.
- Поймала!
Грудь теснило сбитое дыхание, а травы манили своим ароматом. Вместе с братом она повалилась наземь в высокую траву. Смеясь, она щекотала маленького графа, стараясь заглушить нахлынувшее беспокойство.
- Вот как доберёмся мы до дома, так я, наверное, сутками напролёт гулять буду. А по вечерам с тобой и маменькой буду в гостиной пить чай. А фрау Герр пусть ругается. И.... да, в жуткий трясущийся экипаж я ещё долго не сяду..., - девушка мягко засмеялась, зажмурившись, будто кошка на солнышке и осторожно, с нежностью гладя Митеньку по светлым волосам, так напоминающим своим цветом бескрайние русские поля пшеничных хлебов.
Кажется, она могла так лежать бесконечно долго, если бы не странный звку, нарушивший умиротворение. То ли писк, то ли плач тоненько-тоненько раздавался где-то совсем неподалёку.
- Ой..., - Геля привстала на локтях, - Митенька, ты тоже это слышишь? - она на несколько мгновений замолкла и прислушалась. Звук повторился.
- Интересно, что бы это могло быть?

Ангелина совсем не хотела такого детства для Митеньки. Возможно, сказывалось то отсутствие желанной свободы в её собственном детстве, но дальние страны совсем не входили в круг желаемого. они не были здесь свободны: ни сама Геля, ни Митенька, скованные чужими правилами приличия, манерами и строгими взглядами чужих людей и даже собственных гувернёров. А вот такие моменты, как сейчас, были крайне редки, поэтому драгоценны, когда на тебя особо никто не смотрит и не упрекает, когда хочется убежать далеко, стать свободной, независимой и сделать какую-нибудь глупость.
В возрасте Ангелины девушкам уже полагалось быть в кого-то влюблённой. Желательно, конечно, безраздельно, но для приличия можно было и в своего жениха, если он хоть сколько-нибудь был хорош собой. Но, увы, мисс Скавронская никак не могла определиться любила она хотя бы дядю или нет. Жениха же и вовсе не было в помине: до поездки в Англию родители Гели не успели толком договориться о будущем своей дочери. поэтому девушке оставалось довольствоваться простыми шалостями и детскими играми, коими она сейчас и занималась вместе с Митенькой.
- Какая-то большенькая мышка выходит...., - с сомнением протянула Ангелина. Она встала на колени. выглядывая из высокой травы, как партизан из засады.
Кругом было спокойно, а полянка, оказывается, с другой стороны уходила под откос, а ниже пролегала не то тропа, не то плохая дорога, ведущая, видимо, куда-то к селению.
Поскольку Митя был пошустрее и зорче, он первый увидел то, откуда мог исходить звук.
- И правда, лежит что-то... Пойдём посмотрим? - после секундного раздумья предложила девушка, - Только меня подожди, - Геля поднялась на ноги и, подобрав юбки, начала спускаться вниз, резонно полагая, что до границы боевых действий ещё неблизко, да и кругом нет ничего и никого подозрительного. чтобы переживать больше положенного.
Когда Скавронские оказались довольно близко к интересующему их объекту, то сразу удовлетворить любопытство не вышло, потому что перед ними был хлощевый мешок. Поглядев на брата, геля потянулась к мешку, в котором явно что-то было. Или даже кто-то. Едва девушка успела коснуться, как мешок тотчас зашевелился, заставив девушку ойкнуть и испуганно отдёрнуть руку. Однако, тоненькое "тяф" развеяло все страхи.
- Ой, Митенька... неужели там щенок?